печальная история Синтии Энн Паркер
Как известно, нынешний штат Техас - это самый что ни на есть дикий запад, и соответственно, народ пытался его осваивать с заслуживающим лучшего применения упорством. Восточная часть Техаса - в принципе обитаемые места, где есть вода, деревья и прочие необходимые для жизни условия, поэтому граждане поселенцы ломились за землей и счастьем, не принимая во внимание предупреждения армии насчет агрессивных местных и прочих опасностей. В числе этих предприимчивых граждан была и семья Паркеров, многочисленная и довольно влиятельная; например, они стояли за созданием знаменитых техасских рейнджеров и один из них, Джеймс, был командиром местного рейнджерского отряда. И вот к 1835му году Паркеры построили себе замечательный укрепленный хутор с частоколом, бойницами и тыды и собрались всячески процветать вдали от цивилизации. Не совсем понятно, чем руководствовался т-щ Джеймс Паркер, но рейнджеров он распустил "за ненадобностью". Как оказалось, преждевременно.
19го мая 1836го года часть народа пошла трудиться в поля, а с женщинами и детьми остался престарелый дедушка и еще пара-тройка мужиков; опять же непонятно из каких соображений, ворота они оставили открытыми настежь даже когда увидели приближающийся отряд индейцев, а некий Бенджамин Паркер пошел вести переговоры (ворота так и не закрыли, видимо, считая, что это какое-то мирное племя). Индейцы, оказавшиеся немирными команчами и киова, заявили, что со стороны Паркеров было бы по-пацански проставиться, например, отдать им корову; Бенджамин утверждал, что скромнее надо быть, но ладно уж, какой-нибудь еды он принесет - и послал родственника в кладовку. Родственник, увидев, что большая часть остальных Паркеров под предводительством дедушки мудро направляется в бега, возмутился их трусливым поведением и предложил дорого продать свои жизни, после чего благополучно оставил сумку с пулями и порохом в доме, вышел во двор, приказал своей племяннице Рейчел смотреть за индейцами и пошел обратно в дом за боеприпасом. Пока он ходил туда-сюда, разговор команчей с Бенджамином перешел в плоскость "а чо ты дерзкий-то такой?", на чем жизненный путь т-ща Б. Паркера и закончился, а команчи занялись следующей частью культурной программы - грабеж, поножовщина и захват пленных. В число пленных попала вышеупомянутая Рейчел, Синтия Энн и ее брат Джон. Джона через некоторое время выкупили обратно; следует отметить, что торговля пленниками процветала с момента появления в тех местах мексов, т.е. уже давно. Некоторых крали исключительно с целью поднять бабла.
Рейчел не повезло сразу - ее определили в рабы, что означало жизнь нерадостную и полную увечий; рабами традиционно заведовали женщины, существа по определению более жестокие (да и мужики ее не баловали), поэтому жилось ей очень грустно, вплоть до мыслей о самоубийстве. Но поскольку это грех, Рейчел придумала другой план - спровоцировать кого-нибудь на убийство и таким образом получить-таки возможность попасть в рай; для этого она отказалась выполнить требование одной из своих хозяек, подралась с ней и внезапно победила в драке (посмотреть на бои собралась большая часть племени), затем подралась с ее матерью, уронив старушку в костер и сломав ее тушкой один из шестов типи. Но побитая молодая хозяйка помогла ей подняться и, по словам Рейчел, "стала с той поры гораздо более дружелюбной". Через некоторое время Рейчел тоже выкупили и вернули семье; она прожила достаточно долго для того, чтобы подробно рассказать свою невеселую историю. Как это ни странно, ее муж, нехарактерно для того времени, взял ее обратно несмотря на то, что ее репутация была безнадежно загублена.
Синтия Энн попала в категорию удочеренных пленниц. Надо сказать, что с рождаемостью у команчей дела обстояли печально - как известно, верховая езда не способствует благополучным беременностям, поэтому для поддержания численности населения в племя постоянно принимали разного рода пленников и отдавали бездетным женщинам и просто желающим на воспитание. Синтию Энн переименовали, научили разговаривать на языке команчей и считали во всех отношениях своей - до такой степени, что
Но в декабре 1860го отряд техасских рейнджеров, солдат и местных волонтеров числом около 130 отправился в степь отмстить неразумным хазарам и наткнулся на охотничий лагерь команчей; всего их там было человек 15, по большей части тетки - как основная рабочая сила по заготовке мяса и обработке шкур. Техасские рейнджеры с огоньком и энтузиазмом приступили к выпилу и почти что уже было закончили, но кто-то заметил, что у одной из бап голубые глаза. Тогда рейнджеры решили ее не убивать, а забрать с собой. Синтия, а это оказалась именно она, судя по ее поведению, была против спасения и сильно расстроилась при виде убитых (среди них были ее муж и приемный сын); но ежели техасский рейнджер чего решил, то выпьет он обязательно, поэтому Синтию с дочкой погрузили на лошадь силой и повезли обратно в лоно цивилизации.
Родственники в лице приехавшего за ней Айзека Паркера поначалу, конечно, страшно обрадовались, но тут выяснилось, что Синтия не только забыла английский почти напрочь, но и не желает учить его заново. Кроме того, стоило ему отвернуться, она хватала ребенка и пыталась сбежать обратно в степь, поэтому приходилось ее привязывать. Но такие мелочи Айзека не остановили и он повез ее домой, причем по дороге выставлял бедную тетку на всеобщее обозрение, потому как весть о возвращении пропавшей девочки Паркер разнеслась мгновенно. Одна газетная статья описывает такую картину: "Связанная веревками женщина сидела на ящике перед местной лавкой, плакала и бормотала по-индейски". По приезде домой положение особо не улучшилось; Синтия попрежнему не говорила по-английски, с окружающими вела себя недружелюбно, постоянно пыталась сбежать и более того, явно горевала и пела ужасные команчские песни, а также устраивала мрачные языческие ритуалы, приводившие окружающих христиан в ужас и трепет (например, как это принято у степных племен, могла разжечь костер, сделать надрез на руке или груди и позволить крови капать в огонь).
Через некоторое время еще один родственник, Уильям Паркер, появился в доме Айзека с неким Кохо Смитом, который тоже прожил с команчами несколько лет, и гениальным планом. На дворе стоял 1861й год, и Уильяму надо было возвращаться обратно на войну после ранения; на войну он не хотел и поэтому подумал, что мудро было бы сбежать к команчам до конца войны, а потом сказать "ненуачо, в плену я был". Кохо Смит резонно ответил "мужик, ты идиот и план твой идиотский, поэтому иди нахер, я жить хочу". Синтия же считала, что план хоть и идиотский, но исполнимый, при условии что Смит пойдет с ними и в случае, если они наткнутся на незнакомых индейцев, защитит ее и ребенка (на Уильяма надежды не было, потому как он был мало того что трус, так еще и хромой). Но осторожный Смит бежать отказался, несмотря на мольбы, слезы и обещания награды в виде лошадей, ружей и жен, чем Синтию немало расстроил.
После этого ее перевезли в дом ее брата, Сайласа. Лучше Синтии от этого не стало; Сайлас сильно заикался, что затрудняло общение, кроме того, она не ладила с золовкой - та считала своим долгом воспитание племянницы в христианско-цивилизованных традициях и поэтому бедная Топсанна постоянно огребала за попытки, например, разговаривать на родном языке. Через несколько месяцев Сайлас ушел на войну, и его жена с облегчением сплавила диких родственниц своей сестре еще дальше на восток. Постепенно Синтии стало ясно, что домой она, скорее всего, уже не доберется; даже если бы ей удалось выбраться и украсть достаточно припасов и лошадей, между ней и степью лежали сотни миль незнакомой местности, населенной белыми. Поэтому она начала приспосабливаться к новой жизни по мере возможности - научилась прясть, ткать и шить, причем очень хорошо; также оказалось, что она лучше всех в округе выделывает шкуры, плетет арканы и обращается с топором круче многих мужиков. Соседи описывают ее как работящую, хоть и диковатую женщину. К величайшему огорчению родственников, она попрежнему продолжала молиться языческому богу, приносила в жертву собственную кровь и пела индейские песни. По ее собственным словам, она молилась в основном о том, чтобы бог дал ей сил признать, что окружающие на самом деле хотят ей добра.
Окружающих же приводил в ужас и недоумение тот факт, что Синтия искренне горевала по погибшему мужу. Ведь всем известно, что белая женщина за цветного добровольно замуж не пойдет - следовательно, Пита Нокона взял ее силой, так чего ж она убивается и отчего так любит детей, зачатых в ужасе и насилии? Также им было неясно, отчего она предпочитает первобытный образ жизни и не стремится вернуться в распростертые объятия цивилизации и господа.
В 1864м году Топсанна умерла от гриппа, после чего Синтия потеряла всякую надежду и начала морить себя голодом. Родственники кормили ее силой, и она умудрилась прожить еще шесть лет, но в 1870м тоже заболела гриппом и умерла. Она так и не узнала, что ее сыновья спаслись и даже умудрились предупредить команчей в основном лагере о грядущем нападении рейнджеров. Старший, Квана, стал одним из самых знаменитых вождей племени команчей - но про него в другой раз.